Стучали над головой Антипы топоры, трещали доски, падая на землю, гулкое эхо ударов понеслось по лесу, заметались вокруг кельи птицы, встревоженные шумом, задрожала листва на деревьях. Старец молился, как бы не видя и не слыша ничего… Начали раскатывать венцы кельи, а хозяин её всё стоял неподвижно на коленях. И лишь когда откатили в сторону последние брёвна и сам исправник,
подойдя к старцу, взял его за волосы, Антипа, вскинув очи в небо, тихо сказал богу...
Неточные совпадения
Ну, все равно как
к старцу Зосиме на исповеди, и это самое верное, это очень
подходит: назвала же я вас давеча схимником, — ну так вот этот бедный молодой человек, ваш друг Ракитин (о Боже, я просто на него не могу сердиться!
Приезжая дама помещица, взирая на всю сцену разговора с простонародьем и благословения его, проливала тихие слезы и утирала их платочком. Это была чувствительная светская дама и с наклонностями во многом искренно добрыми. Когда
старец подошел наконец и
к ней, она встретила его восторженно...
Старики уселись и поехали. Михей Зотыч продолжал ворчать, а
старец Анфим только встряхивал головой и вздыхал. Когда поезд углевозов скрылся из виду, он остановил лошадь, слез с облучка,
подошел к Михею Зотычу, наклонился
к его уху и шепотом заговорил...
Вахрушка не сказал главного: Михей Зотыч сам отправил его в Суслон, потому что ждал какого-то раскольничьего
старца, а Вахрушка, пожалуй, еще табачище свой запалит. Старику все это казалось обидным, и он с горя отправился
к попу Макару, благо помочь подвернулась. В самый раз дело
подошло: и попадье подсобить и водочки с помочанами выпить. Конечно, неприятно было встречаться с писарем, но ничего не поделаешь. Все равно от писаря никуда не уйдешь. Уж он на дне морском сыщет.
Завидев сквозь сети зелени зоркие окна кельи
старца, Кожемякин снимал картуз,
подойдя к людям, трижды в пояс кланялся им, чувствуя себя грешнее всех; садился на одну из трёх скамей у крыльца или отходил в сторону, под мачтовую сосну, и, прижавшись
к ней, благоговейно ждал выхода
старца, простеньких его слов, так легко умягчавших душу миром и покорностью судьбе.
Сказывают также, что когда-то была на том месте пустынь, от которой осталась одна каменная ограда да подземные склепы, и что будто с тех пор, как ее разорили татары и погубили всех
старцев, никто не смел и близко
к ней
подходить; что каждую ночь перерезанные монахи встают из могил и сходятся служить сами по себе панихиду; что частенько, когда делывали около этого места порубки, мужики слыхали в сумерки благовест.
Старец-пустынник
подойдет к пожилому человеку, сгорбленный, изможденный, постный, железные вериги у него на плечах, только креста не видно.
Тогда
подошли старцы, уже бесстрастные от долготы пережитых ими лет, подняли тело Мафальды, и отнесли его в дом
к старому Бальтасару.
Старец будто
подошел к нему и говорит: «Ты зачем себе пищи не припасаешь?
Войдя в келью, Пахом помолился на иконы и затем
подошел к тому и другому
старцу под благословенье.
Все трое
подошли к сцене и пали на колена перед императрицей. Восторженный
старец продолжал...